Операция `Карантин` - Виталий Забирко

Полынова скорчило от боли, в глазах потемнело.

— Закуси.

Бармен пододвинул ближе блюдечко с лимоном.

Никита ничего не смог выдавить из одеревеневшего горла. Он отчаянно замахал руками, смахнул со стойки блюдечко и, перевесившись через нее, схватил с полки бутылку «Серебряного ключа». Вода, пенясь, хлынула в горло и пронеслась по пищеводу, как по керамической трубе. Без задержки.

— Э-э… — разочарованно протянул бармен. — Слабак. Все лечение испортил.

— Ты чем… меня… отравил?.. — еле шевеля губами, выдохнул Никита. Боль в желудке умерилась, но не затихла.

— Спиртовой настойкой дубовой коры, — пожал плечами бармен. — Радикальное средство от желудочных расстройств. Перетерпи ты минут десять, и все бы как рукой сняло. Мог бы потом квашеную капусту со свежим молоком лопать без всяких последствий.

— Да уж… — вздохнул Никита, приходя в себя и вытирая кепи обильный пот с лица. — Теперь я понимаю, в чем заключается процесс дубления кож. Прекрасные ремни получатся из моих кишок.

— Шутишь, значит, будешь жить, — спокойно резюмировал бармен. — Предлагаю спагетти с сухарной крошкой и отварную печень. Устроит?

Никита кивнул. Ему уже было все равно. Боль в желудке утихомирилась, и в голове приятно зашумело от выпитой настойки.

Бармен открыл окошко в подсобку и крикнул:

— Маня! Порцию фирменных спагетти с отварной печенью!

— Без подливы, — подсказал Никита.

— Без подливы! — эхом улетел в подсобку рокочущий голос бармена.

Через минуту он поставил перед Никитой тарелку с заказанным блюдом, положил вилку.

— Еще что-нибудь?

— Спасибо, пока нет.

Бармен подхватил со стойки бутылку «Серебряного ключа», чтобы убрать ее в холодильник, но Полынов остановил его.

— Воду оставь.

Бармен пожал плечами, поставил бутылку перед клиентом и, вернувшись на свое место, включил воспроизведение видеомагнитофона. Тишину кафе вновь заполонили томные стоны.

Полынов вяло поковырялся в тарелке. Хоть он и не ел почти двое суток, «микстура» бармена отбила всякий аппетит. Вкуса он не ощущал, и спагетти приходилось пропихивать в себя через силу.

Бармен смотрел порнуху с необычным сосредоточием, не отрываясь — то ли изучая способы и приемы, чтобы потом применить их на практике, то ли в более утилитарных целях, чтобы затем организовать в кафе аналогичное шоу.

Никита на экран не смотрел, но стоны, причитания статистов и унылое бормотание переводчицы невольно застревали в голове. Внезапно он поймал себя на мысли, что машинально считает, сколько значений в русском языке имеет английское слово «fack». Оказалось, его трактовка весьма и весьма обширна. Переводчица каждый раз находила новое значение, и широта охвата затрагивала чуть ли не все области человеческого общения от «да пошел ты…», «черт побери!», «отойди!», «я тебя в бараний рог согну!» до «прелестно!», «восхитительно!» и даже «я подарю тебе весь мир и себя в придачу!» Как, однако, далеко шагнула цивилизация в смысле взаимопонимания иноязычных народов! Если какие-то две сотни лет тому назад Фигаро требовалось знать целых два слова: «God damn!» для общения с англичанами, чтобы получить по морде, то теперь было достаточно одного.

Пытаясь как-то завязать разговор, чтобы затем исподволь выйти на интересующую его тему об учениях в Каменной степи, Полынов изредка отвлекал бармена, заказывая то рюмку коньяка с орешками, то текилу под консервированных кальмаров (сушеных здесь, естественно, не было), но вовлечь его в длительную беседу не получалось. Обслужив клиента и односложно ответив на его вопросы, бармен возвращался на свое место и продолжал самообразование в области сексуальных извращений. Единственное, что удалось выяснить Никите, так это то, что приезжему в Каменке можно остановиться либо в Доме отдыха у водохранилища — он практически всегда пустует, и условия там очень даже неплохие, либо стать на постой к какой-нибудь старушке в частном секторе. Причем последний вариант предпочтительней, так как рядом с Домом отдыха расположена психбольница. Психи иногда перелезают через забор, и возможны эксцессы.

В конце концов, Никита махнул на бармена рукой, заказал еще порцию коньяку и, взяв предложенный журнал, стал разгадывать кроссворд. Надо же было как-то убить время до вечера, когда прибудет связной с его документами.

Оторвал Полынова от кроссворда рокот мотора за окном. Он поднял голову и увидел, как возле кафе, лихо развернувшись, затормозил армейский вездеход и из него горохом посыпались бравые десантники. Были они без оружия и все в прекрасном расположении духа. Надо понимать, в увольнении. Веселой гурьбой они устремились к кафе, дверь открылась, и первым в зал ввалился здоровенный красномордый детина с блаженной улыбкой на губах и блестящими в предвкушении «расслабухи» от армейских будней небесно-голубыми глазами, чистыми, как у непорочного младенца.

Полынов окаменел. На лице десантника, поднятые с глаз на лоб, красовались зеркальные солнцезащитные очки. Его очки.

Кровь ударила Никите в голову, он резко отвернулся, схватил рюмку коньяка и выпил одним глотком. Ни вкуса, ни запаха не почувствовал, но вовсе не потому, что горло было продублено «микстурой» бармена. Ярость, обыкновенная человеческая ярость бушевала в душе, а это в его профессии категорически противопоказано.

Бармен выключил видеомагнитофон и встал, встречая посетителей. Несмотря на свою звероподобную внешность, сейчас он казался Полынову гораздо симпатичней цветущего улыбкой и пышущего здоровьем и силой десантника.

— Серега! — услышал за спиной Никита, и тут же последовал впечатляющий хлопок по плечу. — Ты как здесь оказался?!

Никита медленно обернулся. Зал уже заполнился весело галдящими десантниками; с шутками-прибаутками они споро составляли в ряд столы у окна. А перед Никитой высился тот самый красномордый детина с солнцезащитными очками. Лучезарная улыбка растерянно сползала с его губ.

— Извини, мужик, — все еще улыбаясь, сказал он. — Обознался.

— Бывает, — холодно буркнул Никита и, отвернувшись, кивнул бармену: — Еще рюмку коньяка.

От выпитого спиртного в голове не осталось и тени хмеля. Весь улетучился от нежданной встречи с заочными знакомцами.

Как назло десантник оказался настырным.

— Ты из какой части? — миролюбиво поинтересовался он.

— Из Дальневосточного округа, — не оборачиваясь, бросил через плечо Никита.

— Откуда?!

Брови десантника удивленно полезли на лоб, и от этого очки сорвались на переносицу. Он вновь поднял их и тут заметил на рукаве куртки Полынова следы от споротого шеврона.

— А-а… Понятно. Дембель.

— Можно и так сказать, — ровным голосом согласился Никита, по-прежнему не поворачивая головы.